В описаниях мест Булгаков очень конкретен, и поэтому специалистам удалось определить большинство из них.
За мной, читатель!
Патриаршие пруды
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй - плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке - был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его - поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.
Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью "Пиво и воды".
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, - никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.
- Дайте нарзану, - попросил Берлиоз.
- Нарзану нету, - ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.
- Пиво есть? - сиплым голосом осведомился Бездомный.
- Пиво привезут к вечеру, - ответила женщина.
- А что есть? - спросил Берлиоз.
- Абрикосовая, только теплая, - сказала женщина.
- Ну, давайте, давайте, давайте!..
Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской. Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.
Патриаршие пруды на Малой Бронной в советское время назывались Пионерским прудом, а говорят "пруды" потому, что до конца XIX века их было три, и тянулись они к Трехпрудному переулку.
После разговора с "подозрительным профессором" Берлиоз кинулся к выходу с Патриарших прудов, что находился на углу Малой Бронной и Ермолаевского переулка и там его торжественно "встретил" трамвай, "поворачивающий по новопроложенной линии с Ермолаевского на Бронную...", хотя по многочисленным данным там никогда впомине не пролегали трамвайные пути. Трамвайная линия проходила совсем рядом, по Садовой, мимо дома Булгакова. Есть версия, что упоминаемая в романе "новопроложенная линия" существовала недолгое время и использовалась для ночного отстоя вагонов. Видимо, вагон внезапно осветился изнутри электричеством как раз потому, что выходил со стоянки на линию. Но некоторые упорно утверждают, что трамвай там раньше ходил, но реальных подтверждений этому не найдено, и, возможно, такие версии связаны с другими прудами, с Чистыми, где трамваи ходят до сих пор.
Вообще в некоторых редакциях романа подчеркивался мистический карательный смысл трамвая.
Но Берлиоз не слушал, оказавшись уже возле турникета. Он уж собрался шагнуть, но тут в темнеющем воздухе на него брызнул слабый красный и белый свет. Вспыхнула над самой головой вывеска "Берегись трамвая!". Из-за дома с Садовой на Бронную вылетел трамвай. ОГНЕЙ В НЕМ ЕЩЁ НЕ ЗАЖИГАЛИ, И ВИДНО БЫЛО, ЧТО В НЁМ ЧЕРНЫМ-ЧЕРНО ОТ ПУБЛИКИ. Трамвай, выйдя на прямую, взвыл, качнулся и поддал... Он лицом к трамваю упал. И увидел, что вагоновожатая молода, в красном платочке, но бела, КАК СМЕРТЬ, лицом.
Поэт в шоке, кинулся ловить "иностранца", а тот с "веселой" компанией уже направляется к выходу с Патриарших (а тот выход располагался на углу Большого и Малого Патриарших переулков) и "Тройка мигом проскочила по переулку и оказалась на Спиридоновке...Не успел поэт опомниться, как после тихой Спиридоновки очутился у Никитских ворот..." Дальше вся честная компания бросилась врассыпную (причем Бегемот уходил на задних лапах). Бездомный погнался за "профессором", чуть его не упустив из виду, потому как отвлекся на кота, пытавшегося влезть в трамвай, но все-таки увидел "профессора" в начале Большой Никитской. "И двадцати секунд не прошло, как после Никитских ворот Иван Николаевич был уже ослеплен огнями Арбатской площади", "Еще несколько секунд, и вот какой-то темный переулок с покосившимися тротуарами, где Иван Николаевич грохнулся и разбил колено" - здесь ближайший на пути погони переулок - Малый Афанасьевский, затем поворот на Филипповский переулок. Далее мы делаем короткую остановку из-за чрезвычайно интересного факта: путь, только что проделанный нами,- кратчайший от Патриаршего пруда к дому, где жил Булгаков, создавая этот роман: Нащокинский переулок, дом 3/5, кв. 44. И побежали Воланд и Бездомный мимо окон своего создателя. "Опять освещенная магистраль - улица Кропоткина, потом переулок, потом Остоженка и еще переулок, унылый, гадкий и скупо освещенный". Кропоткина теперь называется Пречистенка, "потом переулок" - носит название Всеволжский переулок, а вот "унылый, гадкий переулок", назывался Савельевским, хотя теперь сменил название на Пожарский переулок.
Дом, куда зашел Иванушка Бездомный. Пожарский (Савельевский), 12
Профессор исчез.
Иван Николаевич смутился, но ненадолго, потому что вдруг сообразил, что профессор непременно должен оказаться в доме N 13 и обязательно в квартире 47.
Ворвавшись в подъезд, Иван Николаевич взлетел на второй этаж, немедленно нашел эту квартиру и позвонил нетерпеливо. Ждать пришлось недолго: открыла Ивану дверь какая-то девочка лет пяти и, ни о чем не справляясь у пришедшего, немедленно ушла куда-то.
В районе исчезновения профессора жили только одни друзья Булгакова - семья Николая Николаевича Лямина. В квартире 66 "громадная, до крайности запущенная передняя", в которой по сей день стоит "громадный ларь, обитый железом", черный ход ведет из кухни во двор, откуда через арку можно выйти в "унылый, гадкий и скупо освещенный" Савельевский переулок.
В громадной, до крайности запущенной передней, слабо освещенной малюсенькой угольной лампочкой под высоким, черным от грязи потолком, на стене висел велосипед без шин, стоял громадный ларь, обитый железом, а на полке над вешалкой лежала зимняя шапка, и длинные ее уши свешивались вниз. За одной из дверей гулкий мужской голос в радиоаппарате сердито кричал что-то стихами.
Иван Николаевич ничуть не растерялся в незнакомой обстановке и прямо устремился в коридор, рассуждая так: "Он, конечно, спрятался в ванной". В коридоре было темно. Потыкавшись в стены, Иван увидел слабенькую полоску света внизу под дверью, нашарил ручку и несильно рванул ее. Крючок отскочил, и Иван оказался именно в ванной и подумал о том, что ему повезло.
Однако повезло не так уж, как бы нужно было! На Ивана пахнуло влажным, теплом и, при свете углей, тлеющих в колонке, он разглядел большие корыта, висящие на стене, и ванну, всю в черных страшных пятнах от сбитой эмали. Так вот, в этой ванне стояла голая гражданка, вся в мыле и с мочалкой в руках. Она близоруко прищурилась на ворвавшегося Ивана и, очевидно, обознавшись в адском освещении, сказала тихо и весело:
- Кирюшка! Бросьте трепаться! Что вы, с ума сошли?.. Федор Иваныч сейчас вернется. Вон отсюда сейчас же! - и махнула на Ивана мочалкой.
Иностранца и след простыл... Но Иван был уверен, что тот на Москве-реке, и Бездомный рванулся к набережной. "Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра Москва-реки". В настоящее время на том месте, где нырнул в Москву-реку Бездомный, ступенек нет, но раньше они там располагались, как раз напротив выхода из Савельевского переулка.
После злополучного купания обокраденный Иван стал пробираться арбатскими переулками к "Грибоедову", где, он был уверен, и прячется иностранный консультант. Путь его был труден и тернист, он избегал шикарных дверей посольских особняков, перекрестков со светофорами и порой прятался в подъездах. Но тем не менее добрался таки до "Грибоедова"...
Дом Грибоедова (Дом Герцена), Тверской бульвар, 25
"Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на бульварном кольце в глубине чахлого сада, отделенного от тротуара кольца резною чугунною решеткой. Небольшая площадка перед домом была заасфальтирована, и в зимнее время на ней возвышался сугроб с лопатой, а в летнее время она превращалась в великолепнейшее отделение летнего ресторана под парусиновым тентом. Дом назывался "домом Грибоедова" на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя - Александра Сергеевича Грибоедова…
Весь нижний этаж теткиного дома был занят рестораном, и каким рестораном! По справедливости он считался самым лучшим в Москве. И не только потому, что размещался он в двух больших залах со сводчатыми потолками, расписанными лиловыми лошадьми с ассирийскими гривами, не только потому, что на каждом столике помещалась лампа, накрытая шалью, не только потому, что туда не мог проникнуть первый попавшийся человек с улицы, а еще и потому, что качеством своей провизии Грибоедов бил любой ресторан в Москве, как хотел, и что эту провизию отпускали по самой сходной, отнюдь не обременительной цене".
Дом Герцена, который во времена Булгакова занимала МАПП - Московская ассоциация пролетарских писателей, был выведен писателем как Дом Грибоедова, в котором размещался МОССОЛИТ, вкупе с весьма неплохим рестораном. В ресторане, кстати, Булгаков изобразил ресторан Клуба театральных работников, директором которых в разное время был Я. Д. Розенталь, послуживший прототипом директора ресторана Д. Г. Арчибальда Арчибальдовича. Теперь в этом доме находится Литературный институт им. Горького.
Ну а дальше для Бездомного все кончилось плачевно и в клинике, куда его доставили как душевнобольного...
Когда в приемную знаменитой психиатрической клиники, недавно отстроенной под Москвой на берегу реки, вошел человек с острой бородкой и облаченный в белый халат, была половина второго ночи. Трое санитаров не спускали глаз с Ивана Николаевича, сидящего на диване. Тут же находился и крайне взволнованный поэт Рюхин. Полотенца, которыми был связан Иван Николаевич, лежали грудой на том же диване. Руки и ноги Ивана Николаевича были свободны.
Психиатрическая больница, где лежал Бездомный точно неизвестна. Больше всего подходит больница им. Ганнушкина в Сокольниках, на берегу Яузы, она же - научно-исследовательский Институт психиатрии. Однако это во времена Булгакова было далеко не "под Москвой".
Садовая, 302-бис (Большая Садовая, 10)
Степа Лиходеев, директор театра Варьете, очнулся утром у себя в той самой квартире, которую он занимал пополам с покойным Берлиозом, в большом шестиэтажном доме, покоем расположенном на садовой улице.
Надо сказать, что квартира эта - N 50 - давно уже пользовалась если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией. Еще два года тому назад владелицей ее была вдова ювелира де Фужере. Анна Францевна де Фужере, пятидесятилетняя почтенная и очень деловая дама, три комнаты из пяти сдавала жильцам: одному, фамилия которого была, кажется, Беломут, и другому - с утраченной фамилией"
Легендарный дом 302-бис по Садовой связан с реальным домом № 10 простой формулой: три и два в сумме составляют пять, а слово "бис" имеет значение "дважды", следовательно, дважды пять и являют нам настоящий адрес дома в романе.
Большая Садовая, 10
В этом доме существует аж два музея Булгакова. Лично мне ближе «Булгаковский дом», где проводятся много тематических экскурсий и мероприятий. Но в музее Булгакова, который расположен непосредственно в «нехорошей квартире» я тоже конечно же была, причем не раз.
Памятник Маяковскому
Памятника Маяковскому, конечно, тогда не было. Но какая же здесь ирония судьбы!
...Поэт Рюхин, двигаясь по Тверской в центр через будущую площадь Маяковского:
Поэт не глядел уже по сторонам, а, уставившись в грязный трясущийся пол, стал что-то бормотать, ныть, глодая самого себя.
Да, стихи... Ему - тридцать два года! В самом деле, что же дальше? - И дальше он будет сочинять по нескольку стихотворений в год. - До старости? - Да, до старости. - Что же принесут ему эти стихотворения? Славу? "Какой вздор! Не обманывай-то хоть сам себя. Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи. Отчего они дурные? Правду, правду сказал! - безжалостно обращался к самому себе Рюхин, - не верю я ни во что из того, что пишу!.."
Прототипом Рюхина был Маяковский.
Театр Варьете (Цирк братьев Никитиных, Мюзик-Холл, Театр Сатиры)
Прообразом Варьете послужил Московский мюзик-холл, существовавший в 1926-1936 гг. и располагавшийся неподалеку от Нехорошей квартиры по адресу: Б. Садовая, 18. Ныне здесь находится Московский Театр Сатиры. А до 1926 г. тут размещался цирк братьев Никитиных, причем здание специально было построено для этого цирка в 1911 г. по проекту архитектора Нилуса. Цирк Никитиных упоминается в "Собачьем сердце". Кстати, программа Варьете содержит ряд чисто цирковых номеров, вроде "чудес велосипедной техники семьи Джули", прототипом которой послужили знаменитые циркачи-велофигуристы семьи Польди (Подрезовых), с успехом выступавшие на сцене Московского мюзик-холла.
Рядом же есть сад "Аквариум", где Варенуха на свою беду повстречался с Бегемотом и Азазелло.
Дом, где жил Мастер. Мансуровский пер., 9
По воспоминаниям современников, когда-то дом принадлежал артисту Малого театра С. Топленинову, у которого Михаил Афанасьевич часто бывал в гостях и которому - одному из первых - прочитал свой роман. "Так это ты наш подвал описал?" - изумился хозяин. "Тс-с!" - улыбнулся Булгаков и поднес к губам палец.
В это трудно поверить, но все годы при советской власти этот скромный домишко в самом центре Москвы оставался чей-то частной собственностью.
Нанял у застройщика две комнаты в подвале маленького домика в садике. Службу в музее бросил и начал сочинять роман о Понтии Пилате.
- Ах, это был золотой век, - блестя глазами, шептал рассказчик, - совершенно отдельная квартирка, и еще передняя, и в ней раковина с водой, - почему-то особенно горделиво подчеркнул он, - маленькие оконца над самым тротуарчиком, ведущим от калитки. Напротив, в четырех шагах, под забором, сирень, липа и клен. Ах, ах, ах! Зимою я очень редко видел в оконце чьи-нибудь черные ноги и слышал хруст снега под ними. И в печке у меня вечно пылал огонь! Но внезапно наступила весна, и сквозь мутные стекла увидел я сперва голые, а затем одевающиеся в зелень кусты сирени.
Место встречи Мастера и Маргариты
Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах! Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души. Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу... мы оказались, не замечая города, у кремлевской стены на набережной.
Место встречи Мастера и Маргариты - Большой Гнездниковский пер. В сером угловом доме, известном как дом Нирнзее, в гостях у общих знакомых впервые встретились Булгаков и Елена Сергеевна Шиловская.
Особняк Маргариты
"...многие женщины все, что угодно, отдали бы за то, чтобы променять свою жизнь на жизнь Маргариты Николаевны... Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата. Очаровательное место! Всякий может в этом убедиться, если пожелает направиться в этот сад. Пусть обратится ко мне, я скажу ему адрес, укажу дорогу - особняк еще цел до сих пор".
Ага, надо было спросить, потому что до сих пор точно неизвестно, где же находится тот самый особняк. На роль дома Маргариты в арбатских переулках претендуют минимум два дома.
а) Малый Власьевский, 12. Или улица Танеевых, 12. Двухэтажный, каменный, с пышным садом, чугунной решеткой и воротами. Дом хорошо подходит по расположению, но более чем посредственно - по описанию. Отсюда легко повторить путь Маргариты. Одно только обстоятельство не укладывается в легенду: особняк не готический и фонаря с трехстворчатым окном не видно.
Бывал Булгаков на улице Танеевых и видал прекрасный особняк с чугунной оградой. Напротив, в маленьком невзрачном сером домике с деревянным забором (дом 9), жила сестра третьей жены писателя Ольга Сергеевна Бокшанская. Более того, говорят, незадолго до своей кончины жена Булгакова Елена Сергеевна рассказывала о географических прообразах адресов романа и назвала дом 12 в Малом Власьевском переулке как "особняк Маргариты".
Действительно, если проверить этот маршрут по карте, вроде все сходится: "свой" Малый Власьевский пересекает Сивцев Вражек ("в одно мгновение") и в виде Калошина переулка выходит к Арбату...
б) Спиридоновка, 17. Местоположение дома слабо соответствует описанию в романе. Но Булгаков мог, как и во многих других случаях, объединить два дома в один: дом с внешним видом, как в романе, но с другим местоположением, и дом, который выглядит по-другому, но зато находится, где надо.
Особняк очень красивый и, безусловно, с элементами готики. Он построен в 1898 году по проекту академика архитектуры Шехтеля для миллионера Саввы Морозова. Савва Морозов был влюблен в актрису Марию Федоровну Андрееву. Очевидно, она бывала в этом особняке и внешностью она напоминала Маргариту. Но миллионеру Морозову она предпочла бедного писателя, мастера, а именно - Максима Горького.
В романе Мастер выиграл в лотерею 100 тыс. рублей. Когда он почувствовал, что с ним происходит что-то плохое, он все оставшиеся от 100 тыс. деньги, а именно - 10 тыс., отдал Маргарите. А на самом деле Морозов, чей дом, застраховал свою жизнь на 100 тыс. рублей, и, обманув доверие страховых компании, в 1905 году покончил жизнь самоубийством. А страховую премию завещал он Андреевой, в то время - одной из ведущих актрис Художественного театра. Вступив в права наследования, Андреева использовала 10 тысяч на выплаты по обязательствам Горького.
в) Остоженка, дом 21. Это последний "кандидат" на дом Маргариты. Небольшой и очень красивый дом действительно напоминает маленький готический замок, а в большом полукруглом окне второго этажа так легко представить Маргариту. Одна беда - шумная Остоженка ну никак не тянет на "один из Арбатских переулков". Излишне говорить, что сегодня никакого сада нет; дом занимает диппредставительство какой-то из арабских стран.
Скамейка Маргариты
"Через несколько минут Маргарита Николаевна уже сидела под кремлевской стеной на одной из скамеек, поместившись так, что ей был виден Манеж".
Ни один источник не расскажет, какая именно это по счету скамейка. Поэтому тут уж - каждый выбирает сам. Исходя из внутренних предпочтений и соблюдая лишь один принцип - скамейка с видом на Манеж (выставочный центр).
Путь Маргариты: Калошин пер., Театр Вахтангова, Большой Николопесковский пер.
Пролетев по своему переулку, Маргарита попала в другой, пересекавший первый под прямым углом. Этот заплатанный, заштопанный, кривой и длинный переулок с покосившейся дверью нефтелавки, где кружками продают керосин и жидкость от паразитов во флаконах, она перерезала в одно мгновение... Третий переулок вел прямо к Арбату... Она пересекла Арбат, поднялась повыше, к четвёртым этажам, и мимо ослепительно сияющих трубок на угловом здании театра проплыла в узкий переулок с высокими домами.
Это соответственно М. Власьевский пер., Сивцев Вражек, Калошин пер., театр им. Евг. Вахтангова, Б. Николопесковский пер.
"Дом Драмлита". Здесь Булгаков опять соединил два дома. По описанию подходит дом в Большом Николопесковском, 12
А "настоящий" дом Драмлита находится в Лаврушинском пер., 17. Здесь жили официальные, номенклатурные писатели и критики. Кстати, исследовате не могу сойтись во мнении, какова была фамилия критика, преследовавшего Булгакова. Литовский или Латинский.
Торгсин
Слово "торгсин" - это сокращение от словосочетания " торговля с иностранцами". Потом (это время даже я застал) такие магазины назвали "Березка". Для иностранцев и совграждан, которые могли обменять, скажем, драгоценности, получить боны и на эти боны закупиться дефицитом.
Дом, где первый этаж занимал крупнейший московский Торгсин, появился после революции, его строили с 1928-го по 1933 год (архитекторы В. Маят и В. Олтаржевский) с элементами конструктивизма.
Примерно через четверть часа после начала пожара на Садовой, у зеркальных дверей торгсина на Смоленском рынке появился длинный гражданин в клетчатом костюме и с ним черный крупный кот.
Ловко извиваясь среди прохожих, гражданин открыл наружную дверь магазина. Но тут маленький, костлявый и крайне недоброжелательный швейцар преградил ему путь и раздраженно сказал:
- С котами нельзя.
- Я извиняюсь, - задребезжал длинный и приложил узловатую руку к уху, как тугоухий, - с котами, вы говорите? А где же вы видите кота?
Швейцар выпучил глаза, и было отчего: никакого кота у ног гражданина уже не оказалось, а из-за плеча его вместо этого уже высовывался и порывался в магазин толстяк в рваной кепке, действительно, немного смахивающий рожей на кота. В руках у толстяка имелся примус.
Эта парочка посетителей почему-то не понравилась швейцару-мизантропу.
- У нас только на валюту, - прохрипел он, раздраженно глядя из-под лохматых, как бы молью изъеденных, сивых бровей.
- Дорогой мой, - задребезжал длинный, сверкая глазом из разбитого пенсне, - а откуда вам известно, что у меня ее нет? Вы судите по костюму? Никогда не делайте этого, драгоценнейший страж! Вы можете ошибиться, и притом весьма крупно. Перечтите еще раз хотя бы историю знаменитого калифа Гарун-аль-Рашида. Но в данном случае, откидывая эту историю временно в сторону, я хочу сказать вам, что я нажалуюсь на вас заведующему и порасскажу ему о вас таких вещей, что не пришлось бы вам покинуть ваш пост между сверкающими зеркальными дверями.
- У меня, может быть, полный примус валюты, - запальчиво встрял в разговор и котообразный толстяк, так и прущий в магазин. Сзади уже напирала и сердилась публика. С ненавистью и сомнением глядя на диковинную парочку, швейцар посторонился, и наши знакомые, Коровьев и Бегемот, очутились в магазине.
Памятник Тимирязеву. Тверской бульвар
Памятник Тимирязеву упоминается вскользь, это лишь еще одна привязка к местности дома Грибоедова.
- Ты лучше скажи, отчего Грибоедов загорелся? - спросил Воланд.
Оба, и Коровьев и Бегемот, развели руками, подняли глаза к небу, а Бегемот вскричал:
- Не постигаю! Сидели мирно, совершенно тихо, закусывали...
- И вдруг - трах, трах! - подхватил Коровьев, - выстрелы! Обезумев от страха, мы с Бегемотом кинулись бежать на бульвар, преследователи за нами, мы кинулись к Тимирязеву!
- Но чувство долга, - вступил Бегемот, - побороло наш постыдный страх, и мы вернулись!
- Ах, вы вернулись? - сказал Воланд, - ну, конечно, тогда здание сгорело дотла.
- Дотла! - горестно подтвердил Коровьев, - то есть буквально, мессир, дотла, как вы изволили метко выразиться. Одни головешки!
Дом Пашкова, одно из красивейших зданий в Москве
На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев.
Дом, где находились Воланд и Азазелло - Дом Пашкова. Хотя в Википедии говорится, что он находится по адресу Моховая ул., д. 26. Стоит взглянуть на фото, как те, кто бывал в этом районе и знают местность, понимают, что дом находится на углу Боровицой площади и улицы Знаменка.
Помимо памятнику Бегемоту и Коровьеву во дворе дома № 13 на улице Советской Армии, есть еще три скульптуры, которые имеют отношение к "Мастеру и Маргарите": Коровьев с Бегемотом, обнявшаяся пара - Мастер и Маргарита - и автомобиль с водителем-грачом.
Это фрагменты памятника Булгакову работы Александра Рукавишникова, которые стоят "на задворках" магазина Дом Книги на Новом Арбате (двор дома №10 по ул. Большая Молчановка). Изначально его хотели установить на Патриарших, но местные жители выступили против этого и сейчас там стоит, точнее сидит, И. А. Крылов вместе с героями басен.
Памятник из трех частей установят по проекту скульптора Александра Рукавишникова. В юго-восточной части прудов на сломанной скамейке будет сидеть сам Булгаков, исполненный в реалистической манере. Неподалеку от него над водой будет удаляться от писателя один из главных героев романа Иешуа.
На восточном берегу пруда, примерно посередине, будет воздвигнута третья часть скульптурной композиции - большой Примус, олицетворяющий собой фантасмагорические чудеса и буйство нечистой силы, которые описал на страницах своего бессмертного романа "Мастер и Маргарита" писатель. Высота этого Примуса будет до 12 метров над землей, он будет без дна и на внутренней части его будут барельефные изображения сцен из "Мастера и Маргариты".
Лично мне очень обидно, что памятника самому Булгакову в Москве нет, но будем надеяться, что это временно.
В моем блоге находится немного другая модификация этой записи. Там чуть больше про меня.